Кога в Белия дом им се струват малки санкциите на ООН? Въпросът за това дали САЩ трябва да разгърнат мащабна икономическа война срещу Китай, не е от днес.
Първо, Вашингтон все курс към нов протекционизъм; второ – появиха се така наречените вторични икономически санкции, които САЩ наложиха на китайски компании и банки за нарушаване на санкционните мерки, наложени от САЩ срещу други страни – най-вече срещу Северна Корея, Русия и Иран.
По отношение на преките икономически санкции срещу Китай, на китайците не трябва да се обяснява какво представляват: такива санкции Америка практикува от 1989 г., от времето на събитията на площад Тянанмън.
За първото от тези две направления (новият американски протекционизъм) се пише много. Но за второто направление почти не се говори, въпреки че вторичните санкции срещу китайски фирми, организации и физически лица се предприемат от Вашингтон не за първи път. Така, през юли 2012 г. Министерството на финансите на САЩ наложи санкции срещу Bank of Kunlun, обвинявайки я, че предоставя финансови услуги на включената в санкциите иракска ислямска банка Elaf Islamic Bank. Оттогава финансовото разузнаване на САЩ активно работи по това направление, разширявайки през февруари 2017 г. антииранския санкционен списък с фирми и физически лица, в който са включени 2 китайски компании и 3-ма физически лица, граждани на Китай
(рус.ез.)
О смысле вторичных санкций США против Китая
Когда Белому дому мало санкций ООН.
Вопрос о том, развернут ли США масштабную экономическую войну с Китаем, возник не сегодня. Во-первых, Вашингтон взял курс на новый протекционизм; во вторых, появились так называемые вторичные экономические санкции, которые США ввели за нарушение китайскими компаниями и банками американских санкционных мер против других стран – в первую очередь против КНДР, России и Ирана. Что касается прямых экономических санкций против Китая, то китайцам не надо объяснять, что это такое: такие санкции Америка практиковала со времён событий 1989 года на площади Тяньаньмэнь.
О первом из двух названных направлений (новый протекционизм США) писали в последнее время много. А вот о втором направлении почти не говорят, хотя вторичные санкции против китайских компаний, организаций и физических лиц применялись Вашингтоном уже не раз. Так, в июле 2012 года Минфин США ввёл санкции в отношении Bank of Kunlun, обвинив его в предоставлении финансовых услуг попавшему под санкции Elaf Islamic Bank (Ирак). С тех пор финансовая разведка США активно работает по китайскому направлению, расширив в феврале 2017 года антииранский санкционный список компаний и физических лиц, в который попали 2 компании и 3 гражданина Китая.
Китайская компания ZTE, второй по значимости производитель телекоммуникационного оборудования в Китае, была в начале 2017 года оштрафована правительством США на рекордные 1,2 млрд. долл. Причиной стало нарушение со стороны ZTE режима санкций: компания продавала американское оборудование и программное обеспечение в Иран и Северную Корею. Наложенный на ZTE штраф явился самым крупным штрафом за нарушение санкций в истории США.
Со времени прихода в Белый дом Дональда Трампа серьёзным раздражающим фактором для новой американской администрации стала Северная Корея. Как известно, Совбез ООН принял несколько резолюций о введении санкций против КНДР, обязательных для исполнения всеми государствами-членами ООН. Пекин и не пытается оспаривать резолюции, выполняя предписанные санкционные действия против своего соседа. Однако Вашингтону мало санкций ООН, он ввёл против Пхеньяна дополнительные санкции и требует, чтобы другие страны тоже в них участвовали, угрожая вторичными санкциями тем, кто откажется идти в фарватере США.
Пекин категорически против односторонних санкций США в отношении КНДР, справедливо полагая, что последняя используется Вашингтоном в качестве средства давления на Китай. Китайские компании и китайские чиновники сохраняют определённый уровень отношений со своим северокорейским соседом, не нарушая решений ООН. Вашингтону с его «индивидуальной» санкционной политикой это не нравится, отсюда угроза вторичных санкций в отношении китайских юридических и физических лиц.
В сентябре 2016 года под санкции попала компания Dandong Hongxiang Industrial Development Co Ltd, обвинённая американской стороной в оказании финансовой помощи КНДР и проведении торговых операций, которые способствуют развитию ядерной программы Северной Кореи. В отношении компании ZTE Вашингтон заявил, что она подозревалась в продолжении поставок телекоммуникационного оборудования в Северную Корею. Похожее расследование Министерство торговли США ведёт в отношении Huawei, крупнейшей в мире китайской телекоммуникационной компании, добиваясь от неё предоставления документации по поставкам в Иран, Сирию, КНДР, Судан и на Кубу.
В июне 2017 года Министерство финансов США объявило о введении санкций в отношении китайского Bank of Dandong, штаб-квартира которого расположена у границы с КНДР.
23 февраля 2018 года США объявили о введении санкций в рамках противодействия ядерной и баллистической программе Северной Кореи, которые коснутся 27 судоходных и транспортных компаний, 28 судов и одного физлица. Фигуранты списка – из КНДР, Китая, Сингапура, Тайваня. Поводом для этих ограничений стали нелегальные поставки топлива Северной Корее, хотя перед этим китайская таможня обнародовала данные, согласно которым в предыдущем месяце из Китая в КНДР не поступило ни капли мазута, нефти или бензина.
Одной из наиболее зловещих угроз Вашингтона в адрес Пекина стало сделанное в сентябре 2017 года заявление министра финансов Стивена Мнучина, который предупредил, что если Китай будет нарушать санкции в отношении КНДР, то Вашингтон может отрезать Пекин от финансовой системы США и «международной долларовой системы». Угроза министра финансов США не прошла незамеченной. Отрезать китайскую финансовую систему от международных расчётов – это уже не точечные и не вторичные санкции. Это полномасштабная экономическая война, которая захватит весь или почти весь мир. Напряглась даже Европа. Британский экономист Джефф Томас заявил, что экономическая война с Китаем приведёт к катастрофическим последствиям для мировой экономики, а для США станет, по сути, экономическим самоубийством.
Пекин, естественно, реагирует на угрозы. Такой реакцией стала, например, разработка систем платежей и расчётов, альтернативных СВИФТ. В 2015 году Китай запустил платёжную систему CIPS (Cross-Border Interbank Payment System), предназначенную для осуществления международных расчётов в китайских юанях. К началу работы системы в её составе насчитывалось 19 прямых участников – китайских банков и банков иностранных, имеющих отделения в Китае. Кроме того, членами CIPS стало 176 организаций со статусом непрямых участников – 38 национальных и 138 зарубежных коммерческих учреждений. Непрямые участники представляли 50 стран и юрисдикций с шести континентов мира. Китайские СМИ сообщили, что в конце марта сего года Народный банк Китая, осуществляющий общее управление проектом CIPS, приступил ко второй фазе реализации проекта, когда будет обеспечено повышение скорости операций, произойдут снижение издержек и переход на круглосуточную работу, будет расширен круг участников.
Вместе с тем CIPS не страхует китайские компании и банки от блокировки транзакций, осуществляемых в долларах США. В международных расчетах Китая доллар всё ещё остаётся валютой № 1, юань занимает второе место. На XIX съезде КПК осенью 2017 года и на сессии ВСНП в марте 2018 года китайские партийно-государственные лидеры неоднократно заявляли, что важной задачей Китая является интернационализация юаня. Думаю, однако, что с учётом вероятности перерастания торговых противоречий Вашингтона и Пекина в экономическую войну более актуальной является де-долларизация китайской экономики и международных расчётов КНР.
Post Scriptum. Эта статья была завершена, когда 20 мая вице-премьер Госсовета Лю Хэ, находясь в Вашингтоне, заявил, что Китай и США достигли договорённости, согласно которой торговой войны между ними не будет. Данное сообщение не изменило моей оценки перспектив отношений двух стран. Во-первых, достигнутая договорённость представляет собой лишь политическую декларацию (договариваться об отказе от повышения пошлин по тем или иным товарным группам гораздо сложнее). Во-вторых, противодействие сторон из сферы торговли может перейти в другие сферы.
Китайская сторона предложила пакет мер по сокращению дефицита торгового баланса между двумя странами на 200 млрд. долл. в год. Полагаю, однако, что в обмен на эти торговые уступки Пекин будет требовать более свободного доступа китайских капиталов на американский рынок.
США и Китай – две крупнейшие экономические державы, которым на одной планете тесно. Конкуренция, незаметно переходящая в торгово-экономическую войну, является сутью их отношений. Лозунги «социализма с китайской спецификой» не могут заслонить того, что на самом деле перед нами «империализм с китайской спецификой», когда вывоз капитала становится преобладающим по сравнению с вывозом товаров (в терминологии Ленина). Китай подошёл к такой точке развития, и в ближайшие годы мы будем наблюдать замещение экспорта китайских товаров экспортом китайского капитала. А пока борьба двух экономических сверхдержав не носит лобового характера, одним из её средств выступают вторичные санкции США против китайских банков и компаний. И отказываться от них никто не собирается.
